Уже несколько лет волонтеры фонда «Вереница» ездят в Архангельскую область – восстанавливать древние церкви и храмы Русского Севера и развозить книги по сельским библиотекам: деньги на пополнение фондов им практически не выделяют, иногда даже нечем платить за электричество. Сейчас волонтеры отправились в очередную экспедицию.
От деревни Рато-Наволок в Холмогорском районе Архангельской области до Архангельска – 180 км. Холодный ноябрьский ветер и снег заметают дорогу. Внутри «четырнадцатой» «Лады» три хрупкие женщины: за рулем – Дарья Михайлова из Сыктывкара.
Даша – медработник, но в свободное время путешествует по Архангельской области, помогает добровольцам. На заднем сиденье в окружении авосек с книгами для местных библиотек и с большой чертежной папкой архитектор из Подмосковья Ольга Зинина. Рядом с водителем в роли штурмана, подсказывающего дорогу, москвичка Маргарита Баева.
Уже много лет ездит в Архангельскую область восстанавливать древние церкви и храмы Русского Севера.
Где-то есть такая волшебная страна, где белые ночи, хорошие люди, каменные храмы и какая-то печаль
– У меня папа работал на севере. Он фильмы снимал в Карелии. «А зори здесь тихие» снимал. И с севера он возил книги. Юрий Казаков всегда «лежал» на полке, на нем мы с сестрой росли. Знали, что где-то есть такая волшебная страна, где белые ночи, хорошие люди, деревянные храмы и какая-то печаль. Мы не знали, где это, – рассказывает Маргарита.
Маргарита Баева – учитель русского и литературы. Несколько раз в год она собирает компанию из архитектора и водителя и отправляется на север, чаще – в Архангельскую область. Семь лет назад вместе с единомышленниками она создала благотворительный фонд «Вереница», который занимается спасением деревянных храмов и часовен на Русском Севере. Двигаясь от храма к храму, Маргарита с другими добровольцами пополняет сельские и деревенские библиотеки книгами.
Еще студенткой она первый раз записалась в отряд, который ехал на Северную Двину восстанавливать храмы. После этого каждый год Маргарита старалась выехать с компанией на север: жили в палатках, помогали реставраторам церквей. Спустя время попали на Соловки: убирали там мостовые, чистили канавы, участвовали в археологических работах.
Маргарита Баева
– Все это хорошо было, здорово как-то, но не знали тогда, как свое такое движение организовать. Но уже в 90-е в храмах работали мало, и это движение угасло, потому что все рухнуло тогда. Мы-то бесплатно ездили, но на лес (для реставрации) нужны были деньги, мастерам нужно было платить. Все это прекратилось, редкие отряды выжили, – говорит Маргарита.
Я была в ужасе, я помню, как стояла и рыдала. Поняла, что надо возвращаться и помогать деревянному зодчеству
Больше десять лет Баева не ездила в северные экспедиции. Пока в 2009 году не узнала, что храмовый комплекс в деревне Кальи Архангельской области сгорел.
– Я была в ужасе, я помню, как стояла и рыдала. Поняла, что надо возвращаться и помогать деревянному зодчеству. Я кликнула двух товарищей, мы поехали, потихонечку начались работы. Такое свободное объединение свободных людей, – так появилась «Вереница».
Со знакомыми собрали неравнодушных людей и открыли фонд. Никто, кроме архитекторов и профессиональных мастеров, работающих на объектах, в организации не получает зарплат. Все поездки планируются на время отпусков. Кто-то стремится на юг, а наши волонтеры спешат на север.
С каждым годом число проектов растет, – рассказывает Баева.
Основная работа «Вереницы» проходит летом: когда можно заниматься реконструкцией. Но и зимой волонтеры оценивают объем работ, ищут деньги. Зачастую организация проводит «консервацию» храмов и церквей, то есть закрывают от ветра и осадков, чтобы на время поиска денег для реставрации здания не продолжали разрушаться.
– Вокруг некоторых храмов ходим годами, не можем подступиться. Каждый проект стоит денег: нужно найти архитектора, хотя бы одного мастера, купить лес, оформить документы. А стараемся брать не по одному храму: нельзя, чтобы в одном месте было хорошо, а в другом плохо, – объясняет Маргарита.
«Надо сохранить человека на Севере»
Рато-Наволок – так называют местные жители сразу несколько деревень Холмогорского района: Горка-Рудаковская, Заборье, Семеновы и еще несколько, включая сам Рато-Наволок. Чтобы добраться до соседней деревни Погост, нужно переплыть на другой берег реки Емцы.
Хозяин почти самодельного катера пускает погреться участниц экспедиции в каюту, внутри – дровяная печь, через маленькие обледенелые окошки виден противоположный берег – на нем Петропавловская деревянная церковь 18-го века.
Но на этот раз ее нет в списке объектов Маргариты: рядом стоит наполовину разрушенная каменная церковь и уже лежащая на боку, совершенно разрушенная деревянная Никольская церковь.
Никольская церковь
С электронной рулеткой, бумагой и карандашом архитектор Ольга Зинина отправляется к деревянным руинам. Пока церковь не пропала совсем, фонд хочет накрыть ее крышей – законсервировать, для этого нужны некоторые расчеты и чертеж архитектора.
У северян-то жизнь тяжелее все-таки, улыбаются редко, зато радушия тут больше. Надо сохранить человека на Севере
Пока Ольга делает свою работу, Маргарита идет на встречу с местным библиотекарем.
«Пришлые» люди у северян не вызывают доверия, поэтому все проекты они делают обязательно вместе с местными жителями, с их одобрения и с их помощью, говорит Маргарита: «Просто у северян-то жизнь тяжелее все-таки, улыбаются редко, зато радушия тут больше. Надо сохранить человека на Севере».
Дети почти не читают
Валентине Мининой 27 лет. Она жила и работала в селе Емецк, но потом муж решил переехать на родину, в деревню Погост. Здесь у семьи большой деревянный дом. По образованию она товаровед, но после переезда пошла работать в библиотеку на полставки: ее смена три с половиной часа четыре дня в неделю.
Во всех деревнях Рато-Наволока, по словам Валентины, живет меньше 100 человек. И из культурного досуга у всех только библиотека.
– Читают у нас. Не так, как хотелось бы, конечно, но ходят, – рассказывает Валентина. – В основном берут [Дарью] Донцову, [Марину] Михаилову, [Марию] Метлицкую: детективы и женские романы. Газеты и историю. Летом приезжает дяденька, читает исторические книги и перечитывает все газеты за год. Во многих домах люди живут только летом, приезжают в отпуск.
Валентина Минина
Рато-Наволожская библиотека находится в старом одноэтажном здании школы в деревеньке Горка-Рудаковская. В этом же здании и местный музей, его тоже содержит Валентина, все экспонаты найдены на чердаках. Здесь же и медпункт, и еще одна комната, доверху заполненная книгами – люди приносят сюда свои книги, которые не попадают в фонд библиотеки, но их можно обменять или просто забрать домой. Всего в библиотеке, по словам Мининой, около 3 тысяч книг и от 74 до 90 читателей в год.
– Людей не хватает. Молодежь приезжает только на выходные или на каникулы к родителям. В библиотеку приходят, но все больше для детей берут, сами не читают, неохота, некогда, – вздыхает Валентина: в деревне, по ее словам, сложно «заманить» детей даже на какие-то тематические вечера и праздники.
– Я пробовала, согласились только чай прийти попить с шоколадным тортом, а так – «не, не, не». Они бегают, в игры свои играют на улице, неусидчивые или я просто что-то неправильно делаю, полгода еще только работаю, не знаю, – жалуется Минина.
В прошлом году местная администрация закупила для библиотеки всего 35 книг, поэтому Валентина написала волонтерам «Вереницы» и попросила книги. Это уже третья посылка за год в Рато-Наволожскую библиотеку. В этот раз Маргарита привезла 20 книг: почти все детские. И Валентина уже знает, кто прочитает их в первую очередь – местный мальчик Андрей. Он не может ходить, поэтому Валентина сама носит ему сразу по 10 книг домой.
Музейная экспозиция в Погосте
По словам Маргариты Баевой, идея помогать библиотекам возникла случайно во время экспедиций по храмам.
А нам без книг нельзя – это же наше единое культурное пространство. Нашей страны не будет без чтения
– Раньше это как было: видим, рядом с храмом стоит библиотека, а библиотекарь часто самый неравнодушный человек на защите всей культуры деревни. Там и клуб, и медпункт, а где-то библиотекари и смотрители храма, – объясняет она. – Я учитель, наверное, поэтому стала возить книги. А нам без книг нельзя – это же наше единое культурное пространство. Нашей страны не будет без чтения, – говорит Маргарита.
Местную власть она не упрекает, говорит, что их можно понять: на культуру средств остается мало, а кроме обслуживания библиотек надо еще и зарплату библиотекарям платить.
Коробки с книгами фонд «Вереница» привозит в библиотеки несколько раз в год
Книги библиотекам жертвуют обычные люди:
– Бывает, едешь в очередную экспедицию и везешь книги, на станциях подбегают женщины, передают связки с книгами, на других станциях их забирают библиотекари, – рассказывает Маргарита. – Мужчины, правда, к поездам бегают редко.
Библиотека в деревнях – это все
Следующая точки экспедиции – деревня Зачачье, в 11 км от Рато-Наволока. Архитектор Ольга снова остается в местном храме, чтобы сделать необходимые замеры и рисунки. Чтобы сохранить церковь еще хотя бы на 10–15 лет, пока не найдутся деньги на реставрацию, в ней нужно закрыть окна, заменить прогнившие элементы.
В соседней от Зачачья деревне Заболотье живет Лидия Панина – 40 лет она работает в Заболотинской библиотеке. Панина училась на библиотекаря в Санкт-Петербурге, после учебы по направлению вернулась в родной Холмогорский район, и вот уже много лет работает главным библиотекарем и по совместительству хранительницей местного музея.
По подсчетам Лидии, их библиотека рассчитана на семь ближайших деревень, то есть примерно на 500 человек, из них 170–180 каждый год приходят в библиотеку. Среди основных читателей – пенсионеры.
– Пенсионеры сейчас читают про старину, про историю любят читать. Мужчины приходят редко, а женщины выбирают детективы и женские романы, – рассказывает она.
Лидия Панина
В библиотеке располагается еще и женский клуб. Его посиделки проходят регулярно с 1993 года. Женщины устраивают литературно-художественные вечера писателей и поэтов со стихами и песнями, занимаются рукоделием. Четыре года назад в деревне появился хор.
– Библиотека в деревнях – это все. Куда еще люди придут пообщаться? Вот просто пообщаться, выйти из дома куда-то. Кто-то приходит читать книги, а кто-то разговаривать, – рассказывает Панина.
Библиотека в деревнях – это все. Куда еще люди придут пообщаться?
На библиотекарей «сверху» спускают многочисленные планы, сценарии, презентации для проведения акций и мероприятий. Вся культурная жизнь деревни сосредоточена в этих стенах.
– Работа с детьми из неблагополучных семей, летняя занятость подростков – все на библиотеке. Этим летом подростки у нас книги ремонтировали, – говорит она.
Книг в библиотеку поступает мало – бывает 80, бывает 200 в год. Сейчас фонд Заболотской библиотеки составляют около 8000 книг. Но местные жители рады и этому, ведь некоторым библиотекам денег не хватает даже на оплату электричества, не то что на пополнение фондов.
Никольская церковь, деревня Погост
Сейчас книги от фонда «Вереница» получают уже около 200 библиотек Севера, ежемесячно к новым читателям отправляется почти три тысячи книг. В этот раз экспедиция «Вереницы» по Русскому Северу длилась восемь дней.
Источник: https://www.severreal.org/a/30262985.html
Да будет свет! Как в Белгородскую область пришло электричество
В 1879 году в Петербурге осветили электрическими фонарями Литейный мост. В 1880-м в России образовали первый электротехнический отдел. В 1881-м Царское Село стало первым электрифицированным полностью европейским городом! В 1892-м в Киеве пустили первый электрический трамвай. А первое электричество на территории сегодняшней Белгородской области появилось, как ни странно, не в Белгороде, а в Валуйках. ИВалуйский район был самым электрифицированным в начале XX века.
Случилось это, надо полагать, благодаря тогдашнему председателю Валуйской земской управы Семёну Блинову – человеку весьма выдающемуся и деятельному. Семён Андреевич был выпускником электротехнического Санкт-Петербургского института и много сделал для развития своего уезда. Уже в первом десятилетии на Казённом винном складе появилась первая электросиловая установка с динамо-машинами на 85 и 35 ампер. А в 1912 году – локомобиль и собственная электростанция.
Белгород и Белгородский район
В Белгороде первую подстанцию соорудили для освещения Земского дома. До этого все дома освещались исключительно свечами и керосиновыми лампами. Однако следующий шаг к электрификации был сделан лишь спустя десять лет, после принятия плана государственной электрификации России (ГОЭЛРО). В 1920-х годах в Белгороде построили сразу несколько дизельных электростанций малой мощности.
В 1924 году первую электростанцию уничтожил пожар. Но уже к декабрю того года в Белгороде построили новую электростанцию мощностью 150 кВт. Работала она на каменном угле и обеспечивала электроэнергией 1 881 потребителя, что составляло пятую часть от общего числа жителей города.
Однако массовая электрификация Белгорода и Белгородского района произошла уже во второй половине XX века. Ещё в 1950-е годы в окрестностях города работало лишь несколько дизельных электростанций, питавших электроэнергией крупнейшие колхозы в строго определённые часы. И лишь со строительством в 1960 году тяговой подстанции «Долбино» электроэнергией обеспечили наиболее значимые объекты инфраструктуры.
В большинство сёл Белгородской области электричество пришло уже во второй половине XX века, в 1960-е.
Фото пресс-службы Белгородэнерго
Алексеевский район
В Алексеевке первое электричество появилось в 20-е годы прошлого столетия. Дизельные генераторы стали вырабатывать электричество для освещения улиц, казённых зданий и жилых домов. В 1934 году в Алексеевке построили электростанцию мощностью 32 кВт. Она давала электричество типографии, кинотеатру и государственным учреждениям.
К 1960-м электричество пришло в сёла. Но пока это были лишь малые дизельные генераторы, вырабатывавшие минимум электроэнергии. И только в 1962 году началась сплошная электрификация Алексеевского района.
Когда первый человек полетел в космос, в большинстве наших деревень всё ещё использовали керосиновые лампы и свечи. А об электричестве только мечтали.
О первой своей лампочке вспоминает бывший электрик Михаил Рыжих, житель села Иловка Алексеевского района:
«Я 1944 года рождения. И электричество в Иловке появилось уже на моей памяти. У нас на улице стоял дизель колхозный – нефтянкой называли. На нефти, наверное, работал. Он вырабатывал электричество. Совсем чуть-чуть, для нужд колхоза. А потом там же поставили локомотив. Тот уже работал на угле и электричества вырабатывал побольше.
Мы первую лампочку повесили в 1955 году. Деревянные столбы были, железный провод. А в доме – шнур гибкий вместо провода, патрон на шнуре и лампочка. Одна на весь дом. Надо на кухне что‑то – несёшь туда лампочку вместе с проводом. В комнате надо – туда переносишь. Неудобно было. Но радостно ужасно.
Это же уже не керосинки всё‑таки! Цивилизация!»
Михаил Рыжих.
Фото Алексея Стопичева
Михаил Иванович о первом электричестве до сих пор вспоминает как о чуде.
«Давали электричество на несколько часов в день всего. И светило тускло, не как сейчас. Но нам казалось, что ярко очень. По сравнению даже с семилинейками свет лампы был намного ярче (семилинейка – самая яркая на тот момент керосиновая лампа – прим. авт.). Ни розеток, ни электроприборов на тот момент у нас не было и в помине.
Мощности колхозного локомотива хватало только на лампочку. Вечером несколько часов свет горел и с утра иногда. Перед тем как электричество выключить, делали несколько предупредительных отключений. Два или три раза вырубят коротко электричество и только потом отключают. Чтобы знали: сейчас отключат. За свет колхоз высчитывал сразу из зарплаты. Как вычет происходил, не знаю.
Тогда же трудодни были. Но высчитывали регулярно».
От колхозного к государственному
Вообще в сёлах эпоха электричества разделилась на два периода – колхозное и государственное. Так называемое государственное электричество, которое стали тянуть в сёла уже централизованно, появилось в Белгородской области в конце 1950-х – начале 60-х годов.
«В 1963 году, когда я уходил в армию, электричество было только колхозное. А когда в 1966 году вернулся, по одной улице – Панина — уже протянули первую ветку государственного электричества», – вспоминает Михаил Рыжих.
Он от колхоза отучился в Белгороде на курсах электриков и занялся электрификацией. Его бригада ставила бетонные пасынки в землю (столбы около 2 м длиной – прим. авт.) и к ним вязала деревянные опоры.
Столбы тогда шли только по одной стороне улицы, а не по двум, как сейчас. А от столбов прокидывали провода к домам, на которых ставили самодельные гусаки из трубы и крепили на них две чашечки. И от гусака электричество проводилось в дома.
Провода тянули по верху, не прятали, как сейчас. Тогда же появились и первые розетки.
«С колхозным электричеством розетки не ставили. Да и электроприборов никаких не было. А помогали нам всем селом, и помогали здорово: вязать опоры, тянуть провод. Приходим с утра, а нам уже человек пять-шесть на улице помогают. Хотели люди, чтобы побыстрее электричество появилось», – говорит Рыжих.
По его словам, с электричеством поначалу много хлопот было:
«Напряжение постоянно падало, и, чтобы телевизор работал, в домах ставили трансформаторы. Они показывали напряжение. Его постоянно надо было регулировать специальным переключателем».
Как в раю
Первые электроприборы в домах колхозников начали появляться в 1960-х. Это были телевизоры. Антенны делали сами – варили из трубок. Телевизионная станция была далеко, поэтому антенну поднимали метров на 10–12 в высоту. Ставили трубу, закрепляли её растяжками.
«Утюги, холодильники и остальные электроприборы стали появляться у нас уже в 1970-х годах», – вспоминает Михаил Иванович.
Моя бабушка и её родная сестра частенько собираются вместе. Поболтать о том о сём, повспоминать. Ольга Кузьминична Ярцева и Мария Кузьминична Архипова пережили войну, всю жизнь работали в колхозе. И когда появилось электричество, помнят хорошо. Естественно, я не мог не расспросить, что да как. Один нюанс: у жителей села память событийная. Года они сильно не запоминают, помнят события.
Мария Кузьминична и Ольга Кузьминична.
Фото Алексея Стопичева
Так, к примеру, у пожилых людей есть жизнь до войны и после, до голода и потом.
— Телевизор когда появился?
— Ой, да года мы не помним, – отвечает Мария Кузьминична. – Но когда Гагарин в космос полетел, не было ещё телевизора у нас. Мы по радио слухали. А вот когда он погиб – телевизор был уже.
— Электричество сильно помогло? – спрашиваю их.
— Конечно! Сейчас мы как в раю небесном живём! – отвечает Ольга Кузьминична. – Раньше ж ни света, ни телевизора. Утюги с углями были. Машешь им машешь, чтобы разогрелся. А сейчас все условия у нас. Стирали у руках. У корыте. Всё руками делали. Продукты в подвале хранили, разогревали всё в печи. А сейчас и плитки, и микроволновки, и холодильники. Живи да радуйся!
Алексей Стопичев
Источник: https://www.belpressa.ru/society/drugoe/19895.html
